В   ВЕЛИКОЙ   РАДОСТИ   ДРУГ   С    ДРУГОМ...

“Смотри, что дает людям союз любви, мудрый  брак. Кто научил мудрости? Кто исследовал таинственное?.. Кто, как  не брак, соединил море и сушу влажной дорогой и объединил раздельное друг от друга?” - вдохновенно и благоговейно восклицал Григорий Богослов, епископ-поэт.

            Испокон веков, начиная с  языческой  Руси, когда даже  еще  христианство не пустило глубоких корней, наши пращуры  отмечали и  чтили День Любви  равноапостольных святых Петра и Февронии, проживших многие лета  в удивительной любви, благочестии,  согласии и умерших в один день, и в один час. 

Я давно помятую этот прекрасный, всегда теплый, словно согретый  любовью летний день. Так хочется, чтобы,  наконец,  возродилась  память об этих святых, чтобы всем нам было у кого   поучиться  благочестиво жить и любить, а, покидая землю, оставить  о себе хорошую память. Еще хочется, чтобы на Руси возродился наш родной исконно русский праздник Любви, который очень трепетно  чтили наши далекие языческие пращуры, а  мы, почему-то,   предали забвению, весело и беззаботно, подражая Европе, отмечаем день святого Валентина.

 Кто он, этот скорее  грешный, чем святой Валентин, а? Да  и чужой он ведь нам, совсем не наш, чужой… И почему  мы, наша молодежь, должны признаваться в любви по английски, ай лав ю? Полагаю, многие со мной согласятся,  мы предаем  наш язык, язык великого Пушкина, Лермонтова, многих... Если поинтересоваться и полистать страницы  самых известных русских книг, то всё, что касалось личных, интимных чувств, о них говорили и делали признания только по-русски. Наши  ученые и интеллигентные предки, знавшие  в совершенстве  несколько языков,  о высоком  чувстве любви  к человеку, равно, как и к Родине, произносили  адресно и по-русски.

А мы, как всегда,   опять обезьянничаем, не вдаваясь в суть  навязываемых нам западных праздников, ( а ведь своих, наших -то, исконно  русских праздников, если покопаться предостаточно!) Как историк,  со всей ответственностью заявляю,  весьма сомнительный день любви по-европейски мы так усиленно начали отмечать,  даже в детских садах, приучая нашу детвору к чужим обычаям. Пытаясь разобраться в этом «празднике», а правильнее  сказать в этой тюремной истории, полагаю, что в тот день по Валентину, скорее бы надо править траур… 

Да ладно с ним -то, с  этим Валентином!.. Я лучше,   вкратце,  постараюсь поведать   древнейшее предание о нашем русском дне Любви и Семьи, где все ясно, понятно  и, главное,  достойно, а начало ему   положила   удивительная  семейная  пара -  Петра и Февронии. Почему же  нами,  русскими, этот исконно христианский праздник  так   несправедливо забыт?

А история такова. В древние времена жил в Муроме князь Петр, который в яростном поединке с несказанно  страшным  змеем, повадившим разорять окрестные земли, осквернять честных жен,  вносить  смуту в сердца людские, одержал победу.  Победил – то, победил, но был обрызган в бою  смертоносной черной кровью чудовища, отчего     покрылся  язвами и  струпьями. Мучительная болезнь свалила  юного князя, и тогда  бросились гонцы  искать по Русской земле врачевателей, знахарей, ведунов. А князю все хуже и хуже.

 Прослышав, что Рязанская земля славится лекарями, повелел Петр везти себя туда. В селе Ласково забрел  слуга князя в  крайний небольшой дом бортника – древолазца, добытчика  меда диких пчел. Переступил порог  светлой  горницы и обомлел:  сидит  за прялкой девица - красавица, песню веселую  напевает,  а перед ней заяц молодцевато скачет – пляшет, длинными ушами прихлопывает, стало быть у кого-то свадьба намечается (была такая примета на Руси). Узнав, зачем пришел  слуга, девица пообещала  вылечить князя, но... если тот возьмет ее в жены. Ничего себе!.. Слуга промолчал, ибо от услышанного дара речи лишился.

И вот тут - то, самое время поразмышлять о браке как о духовном лекарстве, которым человек исцеляется не только от телесных недугов, но и от душевных изъянов, при том, что сам брак  зачастую заключается  не только Божиим повелением, но, и более того, Божиим принуждением.

 Коль скоро, по  библейским  понятиям, “жена уготована мужу от века”, то, конечно, не должна  вызывать удивления “дерзость”  премудрой Февронии, которая угадала в  Петре своего суженого и, прежде чем исцелить его, велела передать свой “ультиматум”: “Если он не возьмет меня в жены, не буду лечить его”. Возможно, кто-то и удивится такой, столь не ординарной  для целомудренного века  смелости, но я  держу сторону Февронии, полагая, что первым брачное предложение должен делать, независимо  от пола, именно тот, кто оказывается более мудрым и более прозорливым. Мудрейшей и прозорливейшей оказалась дева. Тем лучше для нее /”Радуйся, Февроние, яко в  женстей главе святых муж  мудрость имела еси”, - восхваляет ее летописный   повествователь/.

 Петру делать нечего, понурил голову, дал согласие.  Феврония  приготовила   снадобье, велела вымыть  князя в бане, смазать  язвы…  кроме одной. /Ай, да молодец,  Феврония!  Девушки и женщины, вот   у кого бы поучиться уму разуму!/  Князь исцелился от болезни, но… отверг дерзостную  мысль о “неравном браке”, изрекши:

-  Како князю сущу древолазца дщи пояти себе жену!

 Вот он, мужик, он во все  века  мужик!.. А вот тебе, Петр,  и возмездие… Получай, голубчик, сполна получай!  И покрылось все   тело Петра  опять страшными и болезненными  струпьями. И уж совсем не ведал  молодой князь, что под видом телесного лекарства предлагала ему молодая дева лекарство духовное - тот елей  совершенного, нелицемерного смирения, которым  помазуется и упраздняется всякий грех.

 Что делать?.. И тут озарило Петра, он бац... и в ноги  девушке, да так, что аж зайца напугал!  Добрая Феврония простила,   вылечила  лукавого князя, а он, взявши  ее за белу руку,   повел в свой княжеский терем и   получил  всецелое исцеление от той болезни, которая была для него, как оказалось, “болезнью  не к смерти, а к славе Божией”.

Так и шли они по жизни: рука в руке, а счастье рядышком. Но без испытаний в жизни, наверное,    никто не живет. Теперь испытаниям подвергались    оба  супруга, их  “союз любви и мудрого брака”. Гордые муромские бояре устроили заговор, дескать,  позорно нам называть госпожей и княгиней сельскую простолюдинку. Не по нраву было им, что управляла Феврония вместе с мужем по совести и правде. Взбунтовались, мол,  отрекись от жены, князь, и все тут! 

Видит Петр, что сила на их стороне, взял жену  под руку и молча  ушел из  славного города Мурома. А  в это время по всему княжеству начались междуусобные распри и достигли такой силы, что бояре, опомнившись кинулись  вслед. Покаялись,  повинны головы  покорно  склонили пред князем и княгинею и с почетом вернули   святых супругов обратно. И тогда многим открылось и стало понятным, что пуще любви, пуще семьи   нет ничего на белом свете.  А что еще есть главное в нашей  жизни быстротекущей?.. Семья.

Если  вдуматься, семья, это своеобразное духовное лекарство, исцеляющее не только от физических недугов, но и от душевных изьянов. И еще… Пожалуй, сам брак заключается не только Божьим повелением, но, я бы сказала, и божьим  принуждением. Сказано же, что  жена  уготована мужу от века. И ничего удивительного, что премудрая Феврония угадала умом и сердцем в Петре своего суженого. Отсюда и ее «ультиматум». Он был принят. А к Петру давайте будем снисходительны, не будем ставить ему в вину имевшие место   мгновенные колебания. Что ж, мужик, он и через века мужик! Князь ли он, ветеринар или космонавт.

Да… Полагаю, что спор  о том,  кто должен первым делать предложение – девушка  или парень, мужчина или женщина -  несостоятельный спор. Это спор:  наполовину стакан полон или  наполовину пуст?! Пусть, все же, брачный союз предлагает  мудрейший из двоих. «Радуйся Февроние,  яко в женстей главе святых муж мудрость имела еси» - подитоживает и восхищается  древний автор, знаток всех  церковных строгостей. Что ж,  по делам и честь.

 Наши предки рассуждали так: когда в семье любовь и согласие,  при праведной жизни,  муж и жена соединяются «в одно  существо, в одного человека с одной душой в двух лицах».  Ежели  смерть отсекает половину, то как же быть другой? Наверное, потому так  и дорожат друг дружкой  верные супруги, хранят и лелеют свою любовь, как бы незаметно не пролетали быстрокрылые годы. В счастье – то мы  время не примечаем, а жаль.

Приблизившись  к концу своего земного бытия, Петр и Феврония  хотели  умереть одновременно не только потому,  что  продолжали  любить друг друга, но и не мыслили жизни один без другого. 

 На склоне лет, когда смерть появилась на пороге, помолившись, они и умерли в один день, 25 июня  /8 июля по новому стилю/,  1228 года, а  церковь, в течение уже свыше 780 лет отмечает  общую память преподобным. И напрасно злые люди   пытались похоронить их в разных гробах, вознамерясь разлучить: их тела чудесно  обретались в общей, заранее  приготовленной ими, гробнице, находящейся в приделе соборного  храма  Троицкого женского монастыря.

 “ И в будущем  веке верные  супруги безбоязненно встретятся и будут пребывать вечно со Христом и друг с другом в великой радости”, - полагал Иоанн Златоуст, утверждая, что “любовь изменяет  само существо вещей”,  потому что,  как говорил апостол, “любовь никогда не  перестанет, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится”.

Каждый год, восьмым июльским днем, захожу в  церковь,  затепляю свечу у иконы  преподобных князя Петра  и княгини  Февронии. Из церковного сумрака  проступают в золотистых бликах  Он и Она… Они трогательно и целомудренно  протягивают друг другу руки… Как в жизни… Я горячо шепчу молитвочку, очень прошу их защитить, поддержать, благословить всех нас, всех влюбленных, послужить им  святым оберегом.

Святые Петр и Феврония, молите Бога о нас!..